Короленко

Короленко  - редкий в литературе чистый материалист.

 Владимир Галактионович Короленко (1853-1921) – один из первых писателей чисто советского направления, ищущий ответы на жизненные вопросы только в рамках атеистической теории. Он с ранних лет примкнул к революционному народническому движению, жена его будет также революционеркой-народницей, и даже две ее сестры и брат – народники. Все жили уже в иной реальности – абсолютно безбожной.
  С 1885 г. власти разрешили Короленко поселиться в Нижнем Новгороде, где он развернулся как писатель и общественный деятель.
 Известность писателю принесли произведения "Сон Макара" (1885), "В дурном обществе" (известном в школьной программе как "Дети подземелья") (1885), "Слепой музыкант" (1886), "Река играет" (1892).
  Короленко был всегда против насилия и террора, стоял за использование "легальных возможностей", законности и справедливости. Но что самое интересное, эти гуманные призывы к справедливости в реальности оборачивались кровью, порождали насилие в квадрате.
 Вот яркий пример. 12 января 1906 года писатель Короленко выпустил статью, обличающую бесчинства советника Филонова, усмирителя бунтов на Полтавщине. 18 января Филонова убили. Короленко потом долго оправдывался: я не хотел террора, я призывал лишь к правосудию! "Была ли в данном случае прямая связь между моим письмом и убийством?" - отбивался не читавший, видимо, "Братьев Карамазовых" писатель-позитивист. 12 марта 1907 г. в Государственной Думе депутат Шульгин выразил пожелание, чтобы "казням подвергались не те несчастные сумасшедшие маниаки, которых посылают на убийство другие лица, а те, которые их послали, интеллектуальные убийцы, подстрекатели, умственные силы революции, которые пишут и говорят перед нами открыто". "Кто?" - раздался вопрос из зала. "Гуманный писатель В. Короленко, убийца Филонова", - последовал ответ. Либеральная публика Госдумы зашлась в истерике. Правда, когда они оказались в Парагвае и Уругвае (конечно, кто остался жив), они так уже не кричали…
 В 1919 г. Ленин резко осудил ту самую гуманистическую деятельность Короленко, борьбу за справедливость, за которую его так хвалили большевики в царское время. Ленин писал Горькому: "Короленко почти меньшевик. А какая гнусная, подлая, мерзкая защита империалистической войны, прикрытая слащавыми фразами. Жалкий мещанин! Для таких господ 10 млн. убитых на империалистической войне – дело, заслуживающее поддержки, а гибель сотен тысяч в справедливой гражданской войне вызывает ахи, охи, вздохи, истерики. Нет. Таким "талантам" не грех посидеть недельки в тюрьме…"
 После 1917 г. Короленко пришел в ужас от методов насилия большевиков. Справедливость, которой столько лет, пройдя испытания и каторгу, добивался Короленко, обернулась полным произволом.
  Но Ленин не желал упускать народного писателя, ведь служить новой власти из сотен писателей не захотел никто. Он попросил Луначарского пообещать публиковать правдивые статьи Короленко, лишь бы тот шел к ним. Луначарский пообещал печатать письма Короленко в сопровождении своих ответов. Короленко написал 6 писем, советской властью они напечатаны не были, вышли в Париже в 1922 г.
 Наивный Короленко ни о чем не мог не думать не писать, как о расстрелах людей без суда и следствия. Он просил Луначарского заступиться за очередных пятерых несчастных, но не успел: их расстреляли. Короленко возмущается: "Казни без суда! Это было величайшей редкостью даже в царские времена… Много и в то время творилось безобразий, но прямого признания, что позволительно соединять в одно следственную власть и власть, постановляющую приговоры к смертной казни, даже тогда не бывало. Деятельность большевистских ЧК представляет пример, может быть, единственный в истории культурных народов…" "Говорят, что теперь можно обходиться даже без допроса подсудимого. Думаю, что это бред…" И так далее.
 Наивный Короленко и не подозревал, что это лишь начало. От репрессий самого писателя спасла смерть - он скончался от воспаления легких.
 Короленко, как русскому писателю, очень хотелось найти ответы на вечные вопросы. Он был уверен, что как в науке есть ответы на все вопросы, так и поведение человека можно объяснить просто, как атом. Надо найти эти механизмы. Теория Дарвина, опыты Павлова, учение Маркса – всё это подталкивало к поиску простого и ясного решения всех жизненных вопросов. В то время всем казалось, что еще немного усилий в области философии, социологии, биологии, психологии, педагогики – и perpetuum mobile человеческой жизни будет обнаружен. Ярким примером та-кой веры и стало творчество Короленко.  
 Начинал Короленко с идей механического материализма. Это когда сильные страсти объясняли съеденным сырым мясом, мысль понимали как выделение мозга, чувства  - сложением атомов определенным порядком и т.п. В общем, все ваши нравственные проблемы - от "несварения желудка", над чем не уставал смеяться Достоевский.
 Короленко читает книги по биологии, физиологии, социологии, изучает Дарвина, Чернышевского, Спенсера, Писарева, Михайловского, Маркса…
 Все помнят грустную девочку из школьного "Дети подземелья". Причина? "Это, видишь ли, от серого камня… Серый камень высосал из нее жизнь" (В дурном обществе). Других причин страданий быть не может, уверен писатель. Человек может страдать только от внешних условий. Смени условия - и все будут счастливы.
 Вот пример позитивизма писателя. Он присутствовал на прославлении прп. Серафима Саровского в 1903 году в Сарове. Пишет Чехову: "Я только что вернулся от Серафима Саровского. Провонял, бедняга, как Зосима у Достоевского, а старик был хороший. Ехал я в поездах, битком набитых богомольцами, потом три дня шел пешком и наконец ночевал в Саровском лесу, в толпе (где нажил изрядный насморк). Меня все время не оставляла мысль о том, что наука не только умнее, но и добрее: требует меньше, дает больше. В Арзамасе муж, среднего возраста, выносил с поезда на руках больную жену. Это они возвращались, после страшных трудов и усилий - без всякого результата. Сколько таких страданий и отчаяний приходится на несколько "распубликованных" исцелений... А сколько ухудшений болезни от усталости и лишений, наконец, сколько прямо преждевременных смертей..."
 Насморк - вот всё, что он увидел в Сарове.
  Более яркого позитивиста у нас в литературе ХIХ века, пожалуй, не было.
Короленко всюду ратует за жизнь, благополучие, права, счастье, справедливость, но всего этого его последователи стали добиваться такими методами, таким страшным насилием, от которого сам писатель ужаснулся. Но было уже поздно…
Н.Лобастов