В августе 2017 прошел Крестный ход Лысково-Княгинино.
Конец августа. Южный палящий зной. Из Георгиевского храма ранним утром Крестный ход направляется по Княгининской трассе в двухдневный путь по селам двух районов. Ночевка - в Рубском, конечный пункт - Княгинино. Икона Божией Матери Владимирская, хоругви, непрестанное пение Иисусовой молитвы, отец Сергий Кузнецов, окропляющий святой водой крещеный люд, мамы с детскими колясками, легкое удивление прохожих, знойный асфальт - всё это Крестный ход, уходящий в даль.
Непросто решиться уйти в эту неведомую, неизвестную и непривычно огромную своей цифрой даль. 30 километров пути за день! По оврагам, бездорожью и пыли. Села и деревни мелькают так, что путаются их названия, - не успеваешь запомнить и осознать: Гугино, Ратунино, Сущево, Петриха...
Перед самым Крестным ходом и на меня пахнуло ветерком сомнений. Кому это надо? Надо ли? Сколько желающих решится идти в дальний путь? Решатся ли все бытовые проблемы? Хватит ли сил и терпения?
Вспомнился известный эпизод из Евангелия.
Господь говорит иудеям о том, что Он пришел не мир завоевать, не земным царем стать, не здесь, на земле принести благополучие избранному народу, а принести Себя в жертву, дать истинный хлеб для духовно жаждущих. "Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира... Ядущий хлеб сей жить будет вовек" (Ин. 6:51,58).
Эти необычные слова Спасителя весьма удивили слушателей, которые ждали совсем другого. Поэтому их реакция была соответствующей: "С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним. Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти?" (Ин. 6:66-67).
Господь спрашивает даже учеников Своих, не хотят ли и они покинуть Его, и Петр, искренний и непосредственный, восклицает от всего сердца: "Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни" (Ин. 6:68).
Соблазн отойти, думаю, преследует всякого, вставшего на путь христианства. Отойти не от веры, нет, а попытаться избежать Голгофы, жертвы, страданий...
Господь предупреждал сразу: "Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот недостоин Меня" (Мф. 10:38). Они связаны неразрывно - Христос и Крест, спасение и жертва, Голгофа и Воскресение, вера и несение креста...
У каждого времени - свои испытания, свои соблазны и трудности. Нельзя войти дважды в одну реку, нельзя повторить жизнь наших предков. Одинаков только сам принцип креста и жертвы, а условия для спасения каждый раз различные. Нелегко было остаться искренним христианином во времена повального формализма и застывшей обрядовости дореволюционных времен. Еще сложнее было в безбожные годы советских гонений...
Так может быть, сегодня, в нахлынувшей полной свободе, легко и просто остаться верными вере Христовой? Да нет, есть и сегодня свой подъем на Голгофу, своя тяжесть непременного креста.
Наше время иное, такого, пожалуй, не было ещё никогда. Время "излишней" свободы, огромных возможностей, невиданного разнообразия, легчайшей доступности, неисчислимых соблазнов. Время расслабленности и комфорта. Всё делается уже с оглядкой на покой и легкость. Всё можно делать, не как раньше, с трудом и усилием, а легко и совершенно не напрягаясь. И учиться, и работать, и жить... Испытание негой и комфортом - наше с вами испытание, неизвестное предкам. И человека так и подмывает перенести этот принцип и на духовную жизнь. А вот здесь-то всё иначе... Здесь-то ничего за две тысячи лет не изменилось.
Когда крестоходцы рано утром постепенно собирались у Георгиевского храма, именно такие грустные помыслы нахлынули на меня. "Не хотите ли и вы отойти?" - повторялось в сознании, когда я наблюдал "малое стадо" паломников-крестоходцев.
Но всё вернулось на круги своя. Наш долгий путь показал: времена, обстоятельства, условия, люди меняются, - а "Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же" (Евр. 13:8). Нас шло 40 человек! Интересно, что и пятнадцать лет назад, во времена всеобщего подъема веры, цифра участников многодневных Крестных ходов, как правило, была всегда одна и та же - 30-40 человек. Это меня всегда удивляло. Казалось, что после того, как люди увидят, прочувствуют, прикоснутся, - всё изменится. Нет, "малое стадо" Небесного Пастыря не увеличивается, но, что самое важное, и не уменьшается.
То же самое и с отношением к Крестному ходу окружающих. Да, что-то меняется... Больше жесткости и равнодушия в глазах наших земляков. Меньше удивления и внимания. Привыкли, знают, определились. Безлюдные, пустынные улицы некоторых деревень пугают. Провожающие нас взгляды тех, кто упорно не желает выйти к Крестному ходу из-за своих красивых заборов, печальные и одинокие, тоскливые и потерянные, заставляют сжиматься сердце жалостью. Летящие мимо и не желающие убавить бешеную скорость красивые авто заставляют нас беспокойно оглядываться на наших детей, растянувшихся вместе с Крестным ходом. Невнимание ТВ и прессы к неординарному событию уже и не удивляет...
Но вместе с этим нас очень радушно встретили в Гугино, благодаря за уникальную возможность, невиданную для деревни, прикоснуться к Крестному шествию, напоили чаем с медом, долго не хотели отпускать.
Нас всех расположили на ночлег в домашних условиях в небольшом селе Рубское. Не говоря о том, что кормили везде, по русской хлебосольной традиции, весьма сытно и разнообразно: и в Преснецове, и в Княгинино, и в Рубском... Княгининские православные встретили нас своим Крестным ходом за несколько километров. Удивили паломники из, кажется, Сыктывкара, которые проезжали мимо на автобусе, остановились и все дружно пошли с нами Крестным ходом до самой конечной остановки - уже затемно - в Рубском. Дети присоединялись в одной деревне и шли до другой. Бабушки ковыляли за нами, сколько позволяли их старческие силы, - и еще немножко сверх того. И, конечно, бесконечный поток желающих пройти под иконой. Обрадовали жители Княгинино, которые дружно и радостно встречали Крестный ход, выходили из домов, из магазинов, из учреждений, чтобы пройти под иконой. Многие влились в наш соборный хор и подтянули пение Иисусовой молитвы так, как будто всю жизнь это делали.
Так что не всё потеряно…
Н.Лобастов