Киноповесть «Калина красная» - одно из лучших произведений ХХ века.
"Душа плачет. Тесно ей там", - слышим мы от главного героя знаменитого фильма Шукшина "Калина красная" Егора Прокудина, основательно заблудившего в жизни рецидивиста со стажем, оставившего мать, сестру, не имеющего ни дома, ни семьи, ни работы.
"Чего хочешь-то?" – пытает его "заочница" Люба, знакомая по переписке. "Не знаю. Может, отдых душе устроить… Но это тоже не то…" Конечно, не отдыха ждет герой, а истинного смысла в жизни. И он его обнаруживает. Это – любовь. Не страстная, чувственная, плотская, временная. В киноповести нет обычных для искусства любовных страстей, нет томления, ревности, любовного треугольника, недомолвок, томных взглядов, мечтаний, терзаний, лобзаний… Но зато любви – море, океан любви! В каждом эпизоде - любовь.
Вот наш герой, по зековскому обыкновению, начинает красиво лгать Любе о том, что он бухгалтер. Но Люба отвечает: зачем ты врешь, я же писала начальству. И… приглашает его к себе в гости, в бане помыться. Наш герой ошарашен: "Я рецидивист, дурочка! Я ворюга несусветный!"
Что ж, воры тоже в бане моются, а воровать всё равно нечего, разве что тазики… "Отдохни хоть с недельку… Отдышись. Потом поедешь магазины ломать".
Такая любовь кого хочешь с ног собьет…
Егор "прикидывается дурачком" и устраивает, по законам зоны, экзамен новым знакомым – обливает в бане кипятком Петра, брата Любы, - и вновь наблюдает полное прощение, забвение своего якобы "случайного" поступка. Не обиделись, не выгнали, не мстили, не попрекнули... Ну ничем не спровоцируешь – стеной стоят в любви к человеку!
Ночью Егор пробует подобраться к кровати Любы, чтобы "задать пару вопросов", но его встречает круговая оборона старухи, старика, Любы и даже луны в окне. Родители ругаются, но так ругаются, как дай нам всем Бог. Просто жить хочется от такой ругани! Ибо – с любовью.
Жена Петра жалуется на опасное соседство с уголовником, Петро на все ее многочисленные аргументы отвечает весьма немногословно: "Ну и что?" Он вообще за весь фильм сказал всего-то несколько фраз, зато сделал столько, сколько нам за всю жизнь не сделать. Ведь любовь не в красивых словах – она в реальных делах. "Слова ничего не стоят", - говорит Егор своей Любви. Это – русская деревня. Это - русские люди. Это – русская любовь.
Отец спрашивает, куда и зачем Егор взял у Петра машину и увез его сестру Любу. Тот пожимает плечами: "Ну и что..." И Люба рассуждает так же: "Я и сама не знаю… Егору надо". Вот так: "Просящему у тебя дай" (Мф. 5:42) – и не спрашивай, куда да зачем, просто дай просящему. Такое доверие кого хочешь вылечит, хоть рецидивиста. Такую любовь можно было встретить только в нашей старой доброй деревне... Где же ты, родная?
Вот герой не соглашается с престижной и чистой работой на селе – возить председателя на "козелке". "Мне плохо… Я лучше буду на тракторе". Плохо морально. И вновь никто не спорит, не доказывает, не уговаривает, не попрекает – все уважают движение души ближнего. Если это не любовь, то что это?
А сцена выпивки в бане? Представьте только на минутку ситуацию: вас в два часа ночи будит сосед, рецидивист, которого вы два дня как знаете, просит пойти в баню и пить из ковша коньяк. Вам это нужно? Вам завтра утром на работу! У вас семья и дети! У вас свои проблемы и планы... Но вы всё бросаете, идете полуголым за соседом в темную баню, и лишь после этого интересуетесь: а чего пьем-то? Представили? На грани фантастики!
"Не надо, Петро, не пытай меня. Сорок лет живу, а сказать нечего. Сам не всё понимаю. – Ну и не говори. Наливай…". Если человек просит, если у него душа болит, если он ночью неприкаянный, если он к вам пришел – то ты должен быть с ним рядом, даже если ничего не знаешь и не понимаешь.
Вот бы нам так научиться - такой бескорыстной и жертвенной любви!
Егора приехали убивать. И он отправляет своего напарника по пахоте домой – чтобы не стал невольным свидетелем преступления. Большинство поступают наоборот – кого бы позвать на помощь, а наш герой отказывается: его проблемы – ему и расхлебывать. Даже перед смертью – его думы и заботы о других, причем совершенно посторонних людях. Такая любовь просто поражает!
Я много раз смотрел этот гениальный фильм. И уже взрослым догадался, что даже за водой перед смертью Егор Прокудин посылает свою любимую Любу не из-за жажды, а по простой причине: не желает, чтобы та, кого он любит, видела его смерть. Чтобы не присутствовала. Жалеет. Так он любит – до конца, до последнего вздоха в прямом смысле этого слова. Такой любви у нас в советском искусстве не знаю, достигал ли кто. Шукшин поднялся на вершины, достойные Достоевского.
Цензоры вырезали эпизод в ресторане, когда герой стал говорить гостям рвущиеся из души слова: "Люди!.. Давайте любить друг друга! …Ну чего мы шуршим, как пауки в банке? Ведь вы же знаете, как легко помирать?! …Я не понимаю вас... Мне жалко вас. И себя жалко".
Паук еще раз появится в фильме – в главной смысловой сцене, когда герои вошли в баню и увидели в котле паука. "Как он сюда попал? - Ну, попасть дело нехитрое. Как вылезет?"
Пасть на дно жизни – дело нехитрое, все мы с легкостью падаем вниз, а вот выбираться как будем?
Режиссер заставляет биться о землю героя на фоне церкви. "Не могу больше!.. Тварь я последняя! Тварь подколодная!.. Не могу так жить! Не могу больше!.. Господи! Прости меня, Господи, если можешь!.."
Шукшин не пожалел своего героя: он в финале гибнет. Говорят, Брежнев смотрел фильм и плакал. Плакала вся страна. И слезы возвращали нас к жизни. Мы выжили в те безбожные времена.
Выжили в том числе и потому , что Егор погиб…
Н.Лобастов
Комментарии