Кто опаснее: слово или дело?
Меня иногда спрашивают после прочтения книги: Почему у Вас отношение к талантливым мастерам слова гораздо критичнее, чем к жестоким революционерам?
Для того, чтобы понять роль в разрушении нашего государства писателей-реалистов, давайте выясним принципиальную разницу между грехом словом и грехами реальных Городничих, Маниловых, Держиморд, Кабаних… Это позволит нам понять всю трагичность литературы ХIХ века.
В Евангелии мы также обнаружим огромную разницу между отношением Господа нашего Иисуса Христа к двум видам грешников. Грешников образованных, начальствующих, рассуждающих теоретически, благочестивых – фарисеев, законников, саддукеев, первосвященников, учителей – Господь обличает очень строго, непримиримо, сурово. Этому посвящено немало страниц Евангелия. А вот грешников простых, бытовых, так сказать, практических – к нашему удивлению, вовсе прощает! Вспомним их. Это блудница, которую хотели забросать камнями; сборщик налогов Закхей; блудница, омывающая ноги Христа; разбойник на Кресте. Блуд, воровство, насилие – серьезные грехи. Также не находим мы обличительных слов у Господа для Иуды, Ирода, Каиафы, Понтия Пилата. Не обличает Он ни желающих славы сыновей Зеведеевых, ни отрекшегося от Него Петра, ни покинувших Его на Голгофе Апостолов. Одни фарисеи и законники в Евангелие сподобились таких жестких и суровых слов обличения. Почему такая разница?
Для удобства рассуждения назовем первую группу – фарисеи, а вторую – грешники.
И те, и другие – не ангелы. Все грешны перед Богом. На первый взгляд, вина вторых неизмеримо выше и серьезнее, ведь они открыто нарушают общепринятый закон: разбойничают, блудничают, тщеславятся, предают. А фарисеи не только не развратничают, но даже прикоснуться блуднице к себе не позволяют; не только не воруют, но отдают священнику даже пучок укропа с огорода; не только не тщеславятся, но ходят в пост с опущенной головой так, что даже натыкаются на деревья!
И тем не менее, разница в их грехах – огромная, принципиальная. Вина "благочестивых" фарисеев на порядок выше.
Грешники признают норму, правило, заповеди Божии, но не имеют сил всегда их исполнять. Они нарушают норму, но прекрасно осознают, что они нарушители. Фарисеи строго соблюдают правила, они не нарушители, они живут внешне благопристойно, но, исполняя правила, начинают мнить о себе, что они и есть законодатели правил! Осознают себя хранителями правил и законов, считают, что они имеют право поправлять законы под свое видение. Фарисеи высокомерно и самоуверенно упрекают исцеленного Христом слепорожденного: "Во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь?" (Ин. 9:34).
Из этого вытекает соблазн изменить закон под свои страсти, свои измышления. Они не жизнь хотят менять под заповеди, а заповеди – под жизнь. Они пытаются доказать всем, что правила надо менять, они оспаривают норму, призывают всех не истинные правила исполнять, а прислушаться к их собственным измышлениям. "Вы устранили заповедь Божию преданием вашим" (Мф 15:6). – говорит Господь. Их огромная опасность в том, что этим разрушением абсолютного правила они соблазняют многих малых, послушных, доверяющих им. Они – идеологи греха. Поэтому Господь и говорит им так строго: "Лучше было бы ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили в море, нежели чтобы он соблазнил одного из малых сих" (Лк. 17:2). И главное свидетельство их ненависти к закону есть убийство самого Законодателя, их упорное желание распять Христа. Не разбойники, мытари и блудницы, обратим внимание, добивались казни Христа, но фарисеи и законники.
Сравнение. Стоят дорожные знаки. Одни водители нарушают их (торопятся, по легкомыслию, надеются на авось), но им в голову не приходит сомневаться, что знаки поставлены неправильно. Другие водители не нарушают их, но смеются, ворчат на тех "глупых" и "жестоких" людей, которые их поставили, а наиболее смелые останавливаются и выбрасывают эти "дурацкие" знаки, чтобы не мешали остальным нормально (по их понятиям) ездить по дороге жизни. И оправдывают это заботой о непонимающих ненужность знаков! Ведь они же, мол, все равно нарушают, значит, лучше их вовсе убрать.
Итак, грешник сам грешит, фарисей других соблазняет. Что страшнее и опаснее? Ответ однозначен. Вот поэтому в Евангелии такая разница в отношении Господа к тем и другим. Это прекрасно понимали наши верующие предки. Это стало камнем преткновения для наших предков в ХIХ веке и, увы, до сих пор не осознается нашей интеллигенцией.
Наши писатели, критики, общественные деятели, политики ХIХ века, потеряв благодать Духа Святаго, уйдя из Церкви, повернувшись к идеям просвещения, потеряли и ценностную ориентацию в мире греха. Они перестали видеть описанную мною разницу в духовном соблазне и личном падении, и все силы своего общественного гнева направили на "ветряные мельницы" обычных грехов. А сами поддались на соблазн идеи искоренения этих грехов с помощью ложных теорий. И стали разрушать традиционные христианские правила.
Посмотрим на наших писателей и их героев.
Пушкин в молодости грешником был, фарисеем не был никогда! А поздний Пушкин был стойким и сознательным охранителем Божественного Закона.
Лермонтов по молодости склонялся к фарисейству, желанию немножко подправить жестокие законы мира. Но, думаю, со временем бы отошел от этого.
Гоголь – яркий пример не фарисея. Обратите внимание, его герои – Хлестаков, Городничий, Акакий Акакиевич, помещики из "Мертвых душ" - совершенно не посягают на правила, сами являясь большими грешниками. Только Чичиков у Гоголя взялся переставлять "дорожные знаки" жизни. Но с Гоголем получилась интересная история: его героев ниспровергатели закона стали использовать для оправдания своего фарисейства, для оправдания нарушения традиционных правил жизни. Увидев этот соблазн, Гоголь перестал писать совсем. Он во всем этом хорошо разобрался.
А.Н. Островский уже не имел желания так глубоко разбираться в этой философии и просто поплыл по тому руслу, которое определили Белинский с Добролюбовым. Его герои – это не герои "Мертвых душ". Его купцы грешат не потому, что они слабые и немощные потомки Адама, а потому, что они принадлежат к купеческому сословию, по мысли автора. Читатель должен был сделать простой вывод: надо не самому меняться, а уничтожить сословия купечества, дворянства, поддерживающее их самодержавие. Началось разрушение общественных отношений. Островский, не задумываясь, крепко встал на сторону фарисеев. А уж его Катерина – ярчайший пример героини, которая, в отличие от Варвары, покушается именно на сами правила.
И.С. Тургенев не захотел останавливаться на простом показе несовершенств жизни. Его герои – идейные грешники, пока еще смутно и осторожно пробующие изменить принципы патриархальной жизни, разрушить ее прежние основы, в основном - семью. Герои Тургенева влюбляются весьма страстно, но семью иметь не хотят. Почти все его герои - бессемейные. В своих поэмах, которые мало известны читателю, автор откровенно смеется над семьей и верностью в семье, предлагая разрушить ее ради любовной страсти.
Его герой Базаров – уже самый смелый и откровенный представитель партии фарисеев. Он чужих платков не крадет, он крадет веру в правила! Сам не спешит грешить напропалую, но подводит теоретическую базу под грех. Никаких правил нет, - заявляет он, - есть лишь ощущения. "Нравится тебе женщина, бери ее", - учит он своего друга.
Л.Н. Толстой пошел еще дальше, он уже сам, своей собственной жизнью, а не только героями, явил ярчайший пример еретика, который уже открыто вступил в борьбу с Церковью как хранительницей Истины, провозгласил сам себя создателем нового "евангелия". Хотя его герои Андрей Болконский и Пьер Безухов мучаются главными вопросами, вопросами фарисеев: действительно ли Истина перед ними или искать другой, - но возвращаться к хранительнице Истины Церкви они не собираются, пытаясь обойтись без ее помощи в поисках истины, надеясь только на свои внутренние ощущения.
Ф.М. Достоевский не просто сам попал в поле этого заочного спора наших русских мыслителей о том, "кто виноват" в несовершенстве жизни: простые нарушители правил или идеологи этого, а расставил все точки над i, в художественной форме пояснив читателю Истины Евангелия. Его Раскольников - лучший представитель партии фарисеев в нашей литературе. Он сам не грешит обыденными грехами, а весь поглощен идеей изменения правил жизни. Достоевский лучше всех раскрыл опасность такого интеллектуального греха. Его герой - студент университета, мыслящий и болеющий душой за все человечество, не просто совершает самый большой грех - убийство, но главное, теоретически оправдывает его. Роман написан с целью развенчать таких идеологов и теоретиков изменения Божественных правил. А роман Достоевского "Братья Карамазовы" полностью посвящен именно этой проблеме. Автор показывает, как умный, интеллигентный и культурный "безбожник" Иван Карамазов в своих мыслях опровергает Божественный замысел о человеке, и в результате этим соблазняет Смердякова на убийство отца. Достоевский прямо говорит нам: главные убийцы - безбожные теоретики! Вина их гораздо более вины прямого кровопролития. Именно они вдохновляют на преступления низы. "Если Бога нет, то все позволено", - такой принцип выводится из их опровержения данных Богом правил.
После Достоевского к этому было добавить уже нечего, осталось лишь самоопределяться. Но Достоевский был не услышан…
А.П. Чехов пошел в отступление: его герои не философы жизни, а пошлые и обыденные грешники. И это притом, что вокруг писателя в это время вовсю властвовали умами ярые фарисеи, желающие только одного – кардинально изменить все правила жизни. Россия стояла на грани катастрофы. Но Чехов упорно пытается нас убедить в обратном того, что я пытаюсь донести в этой статье.
Начало ХХ века принесло реальные плоды фарисейства: все основы традиционной православной Руси разрушили.
Интересно, что в классике мы видим, как правило, героев парами. Рядовой грешник Грушницкий и теоретик греха Печорин. Наивный Ленский и холодно-расчетливый Онегин. Обычный обжора Троекуров и благородный разбойник Дубровский. Не идеальный в поведении, но верный клятве Гринев и оставляющий верность присяге Швабрин. Базаров, сознательно и яростно разрушающий "принципы", и Аркадий, по молодости увлекшийся нигилизмом, но в душе противник разрушения основ. Напропалую грешащая Варвара и желающая изменить сам принцип свободы замужней женщины Катерина.
Так вот, мы должны видеть всю опасность и трагические последствия посягателей на Истину. Рассуждать об обычных грехах падшего человека – дело несерьезное. Хромому рассуждать о несовершенстве глухого, а слепому – немого, согласитесь, неумно. Самое интересное - это правила жизни, их воплощение, попытки понять, объяснить, растолковать... То, чем занимались Пьер с Андреем да Родион Раскольников.
Почему нам так важно не грехи показывать, а принципиальные заблуждения? Потому что связь очевидна: чем ближе человек к Истине, тем он меньше грешит обычными грехами. И наоборот. Чем человек далее удаляется от истинных правил, тем в больший грех он может впасть. Самые яркие примеры в истории этих внешне благочестивых идеологов греха и их страшных последствий: Наполеон, Ленин, Гитлер.
Яркий представитель простого грешника – С.А. Есенин. Сколько бы он ни грешил, поднимать руку на измену закона он не мог. Когда все приняли с восторгом разрушительную революцию, он предпочел лучше пьянствовать, чем "расстреливать несчастным по темницам". Вот герой Чернышевского Рахметов не пьянствовал, а, наоборот, был нравственным аскетом, но зато рушил правила так, как будто он равен Создателю. Когда "белый и пушистый" Демьян Бедный начал кощунствовать в стихах, Есенин разразился таким гневным ответом, что сразу стало видно: для него это всегда оставалось уголком святости.
Публицист Сергей Дурылин в начале ХХ века в книге "В своем углу" писал: "В русской литературе есть собственно два типа: умник и дурак. Дурак ведет свое происхождение от Иванушки-дурачка. Он-то и построил Россию… Он был работящ, добр, умен, и верующ. Дурак – это Кутузов и Каратаев, прогнавшие Наполеона, Соня и Наташа ("Война и мир"), герои "Капитанской дочки", Максим Максимыч (не Печорин, а Максим Максимыч завоевал Кавказ), это – няня у Пушкина… "Умник" - это Чацкий, Онегин, Печорин, Александр Иванович, чеховские интеллигенты… Самые опасные люди те, которые не только демонстрируют свои положительные качества, но и внутренне верят в то, что являются хорошими. Отвратительный, мерзкий преступник может убить человека, или десять человек, или сто. Но преступник никогда не убивает людей миллионами. Миллионами убивают только те, кто считает себя добрым. Робеспьеры получаются не из преступников, а из самых добрых, из самых гуманных. И гильотину придумали не преступники, а гуманисты. Самые чудовищные преступления в истории человечества совершили люди, которые не пили водки, не курили, не изменяли жене и кормили белочек с ладони".
Как жаль, что эти простые мысли мы до сих пор нами не усвоены. Мы спокойно включаем зомбоящих и слушаем этих "гуманистов". А потом удивляемся: откуда дует ветер смерти...
Н.Лобастов
Комментарии