Н.А. Некрасов писал о страданиях народа не потому, что за нас радел, это приносило огромные прибыли.
Николай Алексеевич Некрасов представлен был советским литературоведением как радетель за униженных и угнетенных.
Но вот я открываю его биографию и читаю его стихи – и удивляюсь живучести очередного мифа и схожести с тем, что сегодня происходит.
Некрасов одним из первых напал на «золотую жилу» желтой прессы. Он отобрал журнал (а заодно и жену) у своего компаньона Панаева и изменил его направление, сделав весьма популярным, а значит и прибыльным.
Как всегда, очень тонко и глубоко понял мотивы Некрасова Ф.М. Достоевский: «Миллион - вот демон Некрасова! Что ж, он любил так золото, роскошь, наслаждения и, чтобы иметь их, пускался в "практичности"? Нет, скорее это был другого характера демон, это был самый мрачный и унизительный бес. Это был демон гордости… Это была жажда мрачного, угрюмого, отъединенного самообеспечения, чтобы уже не зависеть ни от кого. Но этот демон всё же был низкий демон...».
Не примитивный мотив богатства и роскоши, а скрытый дух гордыни, величия, тщеславия одолел душой новомодного поэта. Стать сверхпопулярным, раскрученным, распиаренным, стать законодателем мыслей и общественного мнения захотелось скромному издателю.
Все помнят со школы известный призыв «сейте разумное, доброе, вечное», но вот на мотивацию никто не обращает внимания. А Некрасов нам предлагает это делать не бескорыстно, не ради Христа, а с желанием потешить свою гордыню:
Спасибо вам скажет сердечное
Русский народ.
Некрасов откровенно признавался читателям:
Не знаю, как созданы люди другие, -
Мне любы и дороги блага земные.
Я милую землю, я солнце люблю,
Желаю, надеюсь, страстями киплю,
И жаден мой слух, и мой глаз любопытен,
И весь я в желаньях моих ненасытен…
То, что называется гедонизм и стало непременной частью либеральной идеологии.
Некрасов - член аристократического Английского клуба, проигрывавший в карты огромные деньги.
Издатель демократического журнала, любимый радикальной молодежью поэт.
Гражданская жена Панаева вспоминает: «Его обедами восхищались богачи-гастрономы, сам Некрасов бросал тысячи на свои прихоти, выписывал из Англии ружья и охотничьих собак». У него повара, егеря и лакеи, он устраивает себе "грандиозные охотничьи предприятия". Охота у Некрасова барская: с обильной обслугой, с многочисленной - десятки собак - псарней. Это не орловская охота Тургенева, например; не похаживанье с ружьишком "по болотинам вдвоем", но часто именно барские выезды. Приспособленный к охоте тарантас, арабская лошадь, угощение, груженые телеги с вещами… В Новгородской губернии будут содержаться, без права чьего бы то ни было захода, сотни гектаров угодий специально для охоты.
Уже современники поэта приходили в ужас от его образа мыслей и жизни. Н. Успенский замечает: «Следуя примеру Тургенева, Толстого, Гончарова и Достоевского, я прекратил всякие сношения с издателем "Современника"».
Религиозные взгляды писателя далеки от истинной веры русского народа. Для него главное – популизм. А значит – страдания народа. Христианство же виделось ему как часть общего мировосприятия народного – и не более того.
Плохо верится в силу добра, - признается он.
Поэт не видит образа Божия в человеке, Промысла в страданиях его, победы добра после смерти. Всюду смерть, несчастья, скорби, труд, несправедливость, - в силу добра он не верит.
В среде всеобщей пустоты,
Всеобщего паденья
Какого смысла ищешь ты,
Какого примиренья?
Это ли не начало главной либеральной идеи – отсутствие всякого смысла, после которой следует призыв жить по своему внутреннему влечению.
Для Некрасова святые – это передовые люди вроде Белинского.
До Белинского, по мысли Некрасова, «всё коснело на Руси», без него
В забвенье истины и чести
Отчизна бедная зашла!
Что же нового принес он православной Святой Руси?
Ты нас гуманно мыслить научил…
Едва ль не первый ты заговорил
О равенстве, о братстве, о свободе…
Ну что это была за жизнь в
То время, как слова «свобода», «гласность»,
Не слышались и в шутку между нами.
Когда считался зверем либерал,
Когда слова «общественное благо»
И произнесть нужна была отвага,
Которою никто не обладал!
Вот такой откровенный либерализм!
Ведь только через революционеров
Дошли великие слова:
Наука, истина, отечество, свобода,
Гражданские права.
Вступила родина на новую дорогу.
Господь! ее храни и укрепляй!
Как видим, имя Божие он призывает для укрепления либерализма на Руси, гласности (не у Некрасова ли взял это слово Горбачев?), общественного блага, гражданских прав и бесконечной и неограниченной свободы.
Чтобы убедиться в либерализме Некрасова, достаточно любому прочитать одно его стихотворение - «Осторожность», состоящее из 5 глав.
В первой главе молодой «парень пригожей Тане» поет:
Мы пришли на остров дикий,
Где ни церкви, ни попов…
Так неужли нам розно спать?
Но нельзя про это писать – «ведь это против брака», «осторожно, господа!» - ерничает поэт, защищающий свободную любовь.
Во второй главе дочь-либералка «обвенчалась, не спросясь».
Это тиснуть мы могли б,
Но ведь это посягает
На родительский принцип!
- снова иронизирует просвещенный поэт, ненавидящий смирение, в том числе и родителям.
Третья - помещик «играл, мотал и пил».
В свете это все бывает,
Много есть таких дворян,
Но ведь это означает
Оскорблять дворянский сан.
Четвертая часть посвящена подрядчикам, торгашам, ростовщикам…
Я желал бы их, проклятых,
Хорошенечко пробрать,
Но ведь это на богатых,
Значит, бедных натравлять?
Пятую часть приведем целиком, посвящена она еще одним заблудшим и отсталым – попам.
Крестный ход в селе Остожье.
Вдруг «пожар!» кричит народ.
«Не бросать же дело Божье –
Кончим прежде крестный ход».
И покудова с иконой
Обходили все село,
Искрой, ветром занесенной,
И другой посад зажгло.
Погорели! В этом много
Правды горькой и простой,
Но ведь это против Бога,
Против веры… ой! ой! ой!
Тут полнейшая возможность
К обвиненью без суда…
Ради Бога, осторожность,
Осторожность, господа!
Ирония автора с «осторожностью», думаю, понятна. Меня особенно удивил призыв переспать с пригожей Таней на острове, ведь там нет ни родителей, ни полиции, а значит нет и причины сдерживаться. Вот такие были у нас «учителя» еще 150 лет назад. Представляете, как это читалось, разбиралось, потреблялось? Нарасхват, как пирожки!
Та самая чернуха, что хлынула на нас после 1991 года, оказывается, начиналась и подготавливалась с нашего «классика» желтой прессы Некрасова. Не верите? Почитайте!
Как ни дорого бедному жить,
Умирать ему вдвое дороже.
На кладбище место купить,
Да попу, да на гроб, да на свечи….
Это же тема «попов на Мерседесах»!
Вот приезжает человек из города в деревню летом: что там нового? Послушаем Некрасова.
Умер третьеводни Влас..
Горе другое: покрали
Много леску твоего…
В Ботове валится скот,
А у солдатки Аксиньи
Девочку – было ей с год –
Съели проклятые свиньи;
В Шахове свекру сноха
Вилами бок просадила –
Было, за что… Пастуха
Громом во стаде убило.
…Этой же бурей сожгло
Красные Горки: пониже,
Помнишь, Починки село –
Ну и его… Вот поди же!
…Встречу-то поп со крестом,
Дьякон с кадилами вышел,
Не совладали с огнем –
Видно, Господь не услышал!
«Нужно же человеку беспрестанно толковать публике, что ему скверно жить на свете!» , - в сердцах восклицает Тургенев. Не понимает, по какой причине нужно – деньги! Деньги и славу это приносит такую, что вам и не снилось.
Сегодня любят на уроках в школе инновации. Предлагаю учителям литературы провести игру «Ассоциации», после которой в сознании учащихся навсегда останется верный образ писателя Некрасова.
Суть игры: учитель называет понятие, а ученики приводят свои ассоциации к нему. Затем учитель озвучивает видение этих понятий Некрасовым.
Итак, начнем.
Мороз! (Ученики, например, «Мороз и солнце – день чудесный» и т.п.)
У Некрасова: 1. Умирать удобно - труп не гниет. 2. Похоронная музыка на морозе звонче. 3. На кладбище нет грязи. 4. «Покойник важный вид сбережет»
Лето? (комары, мошки – Пушкин. Пляж, лес…). Некрасов - «смесь водки и пыли».
Дорога – «в крови по колени» (ссыльных водили).
Свинья - съела ребенка.
Медведь - завалил охотника.
Солдат вернулся домой – и умер.
Ж/д – по обочине «толпа мертвецов, скрежет зубов».
Переезд в деревню – одиночество, «рядом лесище – с волками, медведями».
Свадьба! Невеста! –
Ждет тебя много попреков жестоких,
Дней трудовых, вечеров одиноких,
Будешь ребенка больного качать,
Буйного мужа домой поджидать,
Плакать, работать…
Новые избы в деревне -
Больней того на новые
Деревни им глядеть.
Ой, избы, избы новые!
Нарядны вы, да строит вас
Не лишняя копеечка,
А кровная беда!
Едет мужик с полным возом сена –
Нужда пристигла крайняя,
Скосил – и на базар!
Россия? -
Где все разумное придавлено тисками,
Где все безмозглое отмечено звездами,
Где силен лишь обман, -
В стране бесправия, невежества и дичи…
В общем, пора валить из этой Рашки!
Утро -
Бесконечно унылы и жалки
Эти пастбища, нивы, луга,
Эти мокрые сонные галки,
Что сидят на вершине стога;
Эта кляча с крестьянином пьяным,
Через силу бегущая вскачь
В даль, сокрытую синим туманом,
Это мутное небо… Хоть плачь!
Но не краше и город богатый:
Те же тучи по небу бегут;
Жутко нервам – железной лопатой
Там теперь мостовую скребут.
Начинается всюду работа;
Возвестили пожар с каланчи;
На позорную площадь кого-то
Провезли – там уж ждут палачи.
Проститутка домой на рассвете
Поспешает, покинув постель;
Офицеры в наемной карете
Скачут за город: будет дуэль.
Торгаши просыпаются дружно
И спешат за прилавки засесть:
Целый день им обмеривать нужно,
Чтобы вечером сытно поесть.
Чу! из крепости грянули пушки!
Наводненье столице грозит…
Кто-то умер: на красной подушке
Первой степени Анна лежит.
Дворник вора колотит – попался!
Гонят стадо гусей на убой;
Где-то в верхнем этаже раздался
Выстрел – кто-то покончил с собой…
Если судья – то вор, если жандарм – то садист, если помещик – то развратник, если чиновник – то эгоист, если поп – то все, вместе взятое.
Такое впечатление, что автор получал удовольствие от грязи, слез и крови. Так и хочется назвать это душевной патологией! Любой психолог определит: мания жестокости… А может быть, банальное желание стричь купюры на этой золотой жиле «желтой прессы»? Или, по Достоевскому, патологическое желание потешить свою гордыню?
Многие мыслители, кстати, это прекрасно понимали. Другое дело, что мы их никогда не цитировали – ведь это не Белинские и Добролюбовы.
«Ни от кого нищеты духовной… не пошло столько, сколько от Некрасова. Это – антисоциальные писатели» , - возмущался В. В. Розанов.
Айхенвальд: «Поэзия уродств, судорог и противоречий поднималась из бездн темных Насилия и Зла».
Розанов: «Чернышевский, Добролюбов, Писарев, Шелгунов, из художников – Некрасов и Салтыков – все эти люди, преемственно развивая порыв Белинского, приложили его в стихах, в прозе, сатире, романе и главным образом в критике. Это есть все один и тот же порыв отвергнуть, растоптать, унизить чужую любовь и, наконец, самую действительность». Осмеяны все институты Российской империи: дворянство, самодержавие, государственность, цензура, жандармерия, брак… И, конечно, Церковь. «Эта поэзия отрыжки и дурного пищеварения не выкупается ни едкостью желчи, ни даже жидовски-блестящим умом а ля Гейне» , - негодует даже мягкий И. С. Тургенев.
А теперь главный вопрос – получил ли удовлетворение и радость от такой «правды» сам автор? «Но если бы, - признается Панаева, - кто-нибудь видел, как он по двое суток лежал у себя в кабинете в страшной хандре, твердя в нервном раздражении, что ему все опротивело в жизни, а главное - он сам себе противен, то, конечно, не завидовал бы ему».
Впрочем, и сам Некрасов, запутавшись в сетях греховного плена, изредка издавал вопль израненной и заблудшей души:
Злобою сердце питаться устало:
Много в ней правды, да радости мало,
Мне самому, как скрип тюремной двери,
Противны стоны сердца моего.
Жизнь напрасно я убил…
…Все силы сердца моего
Истратив в медленной борьбе,
Не допросившись ничего…
…Я устал.
Пожалеем же всех тех, кто поддался рабству «желтой» жизни.
Но еще больше пожалеем наших детей, соблазненных этими слепыми поводырями…
Н.Лобастов
Комментарии